Рыцарь из Дома Драконов - Анатолий Бочаров

Брат всегда любил пользоваться мгновенным перемещением в пространстве…

Чужая мысль. Своя мысль.

– Странно было, коли бы я не пришел, – ответил за Артура тот, чьими глазами он смотрел на мир. – Как я мог тебя не услышать? Кем я стану, коли не откликнусь на зов родича?

– Тем, кем ты решил стать, – неожиданно резко ответил человек в сером. – Наши тропы давно уже разошлись и бегут совсем в разные стороны. Видит богиня, я не удивился бы, не приди ты вовсе! Ты почти забыл, что мы одной крови. Совершенные тобой дела перечеркивают все, что нас прежде связывало. О да, я ждал, что ты закроешь глаза и заткнешь уши на мой вызов! Но ты все же явился. Впрочем, я не тешу себя пустыми надеждами. Ты пришел просто потому, что не можешь не отдавать долгов. Вот и свидимся напоследок.

– Ты прав, – отвечал Артур. К немалому удивлению, он ощущал в себе не гнев, естественный после подобных надменных слов, а щемящую грусть и тоску. – Мы уже давно ходим разными тропами. Да только чья в том вина?

– Чья вина? Чья вина, говоришь ты? Уж не меня ли вздумал обвинять во всех семенах недоверия, что были посеяны, во всех всходах раздора, что ныне поднялись? Велика наглость, мой брат, – как раз тебе по плечу. Кто, скажи мне, встал под чужие знамена, кто плюнул нашему роду в лицо, кто разделил свой удел с уделом этих краткоживущих дикарей? Не я ли? Нет, не я! Это был ты и прочие глупцы вроде тебя. Кто в Звездном Чертоге призывал к миру с теми, с кем не должно быть мира? Я ли? Нет, не я! Кто склонил Сумеречного Короля на свою сторону, кто затуманил его рассудок? Кто братался со смертными? Нет, это вновь был не я! Это был ты. Ты и твои присные заключили договор с людьми и ведете теперь весь Древний Народ к гибели! В своем ослеплении вы готовы погубить наше племя – и погубите, если вас не остановить! Вы ведете к смерти всех нас и всего, нами созданного! Какая тьма затмила вам разум? Кем надо быть, чтобы поддаться на вражеские посулы? Люди возьмут у высокого рода фэйри все, чему смогут научиться, – а потом истребят нас и займут наши земли. Уже занимают! Уже строят свои деревни там, где когда-то стояли наши замки! Они напирают с юга, как весеннее половодье! Совсем скоро, через век или два, их знамена взлетят над северными землями, и Древнему Народу придет конец. Мы падем в бою – или уйдем доживать свой век в холмах, подобно разлетевшимся навсегда осколкам ушедшей эпохи. И все благодаря тебе и твоим приспешникам! Вот какой судьбе ты способствуешь!

Мужчина с жемчужными глазами говорил, и каждое слово слетало с его уст ранящим кинжалом, или осколком зеркала, или наконечником стрелы, – и это была не фигура речи. Нет, и в самом деле острые куски металла или стекла рвались от него прочь, рассекая воздух на части, прежде чем истаять. Артур видел, как окрестные менгиры содрогаются от творимой среди них магии. Его собеседник даже не пытался щеголять своим могуществом – просто чистейшая Сила томилась от тесноты, будучи заключенной в темницу его тела, и ее частицы, приведенные в движение владевшей чародеем яростью, вырывались на волю.

– Брат… Послушай меня… – Артур осторожно подбирал слова, надеясь переубедить собеседника. Если бы только получилось! Если бы только вышло! Он не может, не должен допустить ссоры, он обязан найти общий язык с родичем – и тогда, возможно, удастся погасить разгорающуюся войну. Айтверн словно бы раздвоился, разделился на две части, и одна его часть не понимала, куда она попала и что вокруг происходит, она только и могла, что оставаться безмолвным наблюдателем за перипетиями диковинного сна, другая же… о, другая его половина пребывала в ясном уме и твердой памяти. Она, эта половина, прекрасно знала, что здесь происходит, кто этот надменный вельможа в серых одеждах, в чем предмет идущего спора, и как в этом споре одержать верх. Что же до языка, на котором они беседовали…

Артур только сейчас сообразил, что этот язык не был привычным ему языком, общеупотребительным на севере Срединных Земель, в Иберлене, Бритере, Гарланде, Эринланде и бывшем Найтерверне. Нет, то было Высокое Наречие, на каком дворяне говорили в древности, в дни Артура уже почти забытое. Язык, перенятый основателями королевства у эльфов и ставший на долгие века наречием знати. Язык древней мудрости.

– Брат, – сказал Артур на этом языке. – Ты заблуждаешься. Я хороший друг герцога Кардана, вожака пришедших с полудня людей, и знаю, чего он хочет, а чего – нет. Кардан не желает нам зла. Он с почтением относится к нашему народу. Его племя просто поселится на опустевших землях, где никто давно не живет, и станет нам добрым соседом. Они уже не те, какими были раньше. Брат, я живу с ними, я знаю, что говорю. Для нас всех наступает сейчас новое время, и мы должны воспользоваться теми шансами, которые это время дает. Слишком долго мы были заключены в янтарь нашей вечности. Жизнь людей постоянно меняется, за один их век происходит больше событий, чем за нашу тысячу лет. Человечество уже почти поднялось из праха и разорения Великой Тьмы – и заслужило еще один шанс на этой земле. Возможно, нам, пребывающим в тенетах нашей магии, стоит внимательнее к ним присмотреться. Сейчас они все еще дикари, как были дикарями всю последнюю тысячу лет, – но кто знает, какая судьба их ждет. Однажды люди поставили мир на край хаоса, но оступиться способен каждый. Возможно, именно человеческий род обновит нашу землю. Если мы укажем ему правильный путь.

Дракон в серых одеждах презрительно скривил губы. Теперь Артур понимал, кто стоит перед ним. Шэграл Крадхейк. Один из властителей дочеловеческой расы, потомок пришедших с небес чародеев, что открыли некогда тайны магии сидам и альвам.

«Мы и правда родичи», – толкнулось в память чужое, чуждое воспоминание. Пришел мимолетным видением, отзвуком, эхом – образ некогда великого Дома Драконов, стоявшего у основ этого мира. Много ветвей было в нем, но почти все ныне иссякли. Остались лишь две линии, Айтверны и Крадхейки, и последние их представители были братьями, имея разных отцов, но одну мать. Попытка сохранить чистоту крови, разбавленной браками с сидами.

Эта мысль обожгла Артура пламенем. Как может древний демон быть одной с ним крови? История Повелителя Тьмы упоминалась в хрониках, но о его родстве с домом Айтвернов не говорилось ни слова.

«Шэграл был мне старшим братом, – подумал тот, в чей разум Артур вошел. – Воспитывал, когда моего собственного отца не стало. Научил всему, что знал сам. Отрекся в мою пользу от главенства в нашем великом Доме, сказав, что пора дать дорогу молодой поросли. Как вышло, что теперь мы враги?»

– Как же ты наивен, брат мой Эйдан! – продолжал меж тем Шэграл. – Как недальновиден! Как легко тебе оказалось поверить в то, во что хочется верить! И как просто закрыть глаза на неприятную правду. Дэглан Кардан будет нам другом, говоришь ты? Может, и будет. И другом нам будет его сын. И может, даже внук. Но правнук… Неужели ты не в силах осознать столь простых вещей?! Люди недолговечны, их век исчезающе мал, их жизнь – все равно что в одночасье сгорающая свеча. Одни человеческие поколения сменяют другие прежде, чем мы успеваем оглянуться по сторонам, разобраться в их мечущейся круговерти. Сегодня они будут нам добрыми соседями, а завтра, когда мы ослабнем, когда уже сейчас начавшееся вырождение возьмет нас за горло, люди позарятся на наши колдовские сокровища и пойдут штурмом брать стены наших крепостей. А затем они примутся коверкать землю, извращая и уродуя ее. Я долго ходил меж них и как следует изучил их породу. И я помню, какими они были прежде, пока прежний мир не сгорел.